«Вагнер» - кровавый ринг - Лев Владимирович Трапезников
— Провиант! А где Провиант?! — заходит сотрудник в залу и ищет глазами, как я понимаю, именно меня. Потом находит меня взглядом и продолжает: — Сволочь! Вот гад! — и при этом улыбается, и я в нем, господи (!), узнаю того самого водителя с «Урала», с которым еще в августе 2022 года проходили в Молькино спецподготовку и с которым вместе 2 сентября 2022-го уезжали за ленточку из того же Молькино. Я встаю и направляюсь к нему.
— Черт тебя побери! Что ты здесь делаешь, все же уже наши дома?! — говорю я ему удивленно, ведь уже апрель 2023 года.
— Это ты что здесь делаешь, ведь все уже наши дома?! — парирует он, на что сидящие около меня просто громко и весело засмеялись. Получалось, что, по его разумению, я должен уже давно быть дома, а по моим рассуждениям, он также должен быть уже дома, так как контракт у него закончился по всем срокам, и наших, тех, кто был из нашей команды сентября 2022 года, я еще в марте 2023-го в Молькино видел, кто в отпуска уходил поздно. А этот водитель то ли «Урала», а то ли КамАЗа вообще, похоже, даже в принципе не собирался в отпуск.
— Так ты работаешь? Но у тебя контракт закончился, ты уже восьмой месяц здесь, получается. Я видел наших в Молькино сейчас, их отпустили в отпуска с опозданием.
— Меня в отпуск не отпускают. Не знаю, что происходит, но даже не заикаются ни о чем. Просто работаю пока. Все так же людей вожу. Сейчас многие почему-то зависли… А я вот смотрю на список и твой позывной «Провиант» увидел. Даже удивился. Думаю, не может быть такого, ты ведь по ранению уехал. Все уехали почти. Вот и пришел к тебе.
— Я рану вылечил и вернулся снова, — объясняю я ему ситуацию, — думал, что вас уже никого нет здесь из старого состава. Ан нет, в Молькино старшину и командира, мужика ульяновского, встретил, Абзая и еще одного из Марий Эл, он участковым раньше работал на гражданке и вместе с нами уходил за ленточку тогда.
— Понятно, — кивает мне водитель, — значит, я здесь работаю, так что здесь в случае чего буду. Если что, обращайся, чем смогу, тем помогу.
— Конечно, — отвечаю я ему.
На базе мы пробыли недолго, и уже скоро после разговора с этим водителем нас снова погрузили в УАЗ, маленький фургон, и привезли на Сатурн. Сатурн — так называлась еще одна база «Вагнера», располагавшаяся в ДНР. Точных ее координат я не знаю и сейчас, да и не интересовался. Заходим в помещение, большой тамбур, налево вход, проходим в дверь. Здесь большая прямоугольная комната, и если, войдя в комнату эту, повернуться сразу направо, то с правой стороны метрах в двух от входа еще одна дверь, а далее по стене стол, а слева вдоль стены в два яруса кровати, сколоченные из досок и деревянных брусьев. Все застелено уже спальниками. Сразу же у входа у стены скамья, на которой может уместиться человека три, а по ту сторону комнаты окна, но они все заколочены и занавешены тканью. Да, кстати, там еще у окна какая-то была тумбочка, на которой стоял старый телевизор, похожий на короб. Такие телевизоры раньше в СССР производились. Сразу же познакомились с постояльцами этого помещения, коих оказалось семь или более того, но здесь, видимо, были еще не все обитатели этого помещения. Нас пригласили пить чай, и вообще на столе из съестного было что-то, но есть не хотелось, и мы просто обустроились на кроватях, сев затем на скамью смотреть телевизор и слушать интересные разговоры бойцов.
Здесь были и кашники, и эсники, и тэшники даже успели сюда прибыть. Однако старшиной этого объекта, Сатурна, оказался человек моей категории — ашник, что опять удивило меня очень. Старшина-ашник был человеком среднего роста и, как говорят, обычной внешности, шатен, одет он был в пятнистую, защитного цвета жилетку, под которой виднелась мягкая военная куртка на замке, а на голове его была обычная черная вязаная шапочка, какую носят здесь почти все. И вот, когда он узнал, что я тоже ашник, то у нас с ним завязался разговор.
— Так ты как здесь до апреля дожил? — спрашиваю я его несколько даже увлеченно так, с интересом.
— Я в окопах, на передовой все время был, на ротации и снова на передовую. Уже устал морально от всего. Даже от усталости думал «ну хоть бы ранили меня», но мне все время везло и ни одного ранения. Перестрелки там, прилеты постоянные, и все мимо, и все время эти переходы от точки на точку и эти окопы. Потом наконец-то сюда на Сатурн забрали, отвели на ротацию, но домой не отпустили, а сделали старшиной.
— Так когда ты домой поедешь? У тебя уже второй месяц перебора идет, и так два месяца всем сверх того накинули.
— Не знаю уже когда… — махнул рукой старшина, — я уже спрашивал у штабистов и у командиров высоких спрашивал. Но с ними пока о деле говоришь, то разговаривают с тобой, а как заикнешься насчет отпуска, так рявкают на тебя… Я им про отпуск, а они мне — «молчать, молчать, молча-а-ать!», — с юмором рассказывает мне про командиров старшина.
— Так что у вас здесь такое… — задумчиво как бы про себя я говорю, — а Бахмут?
— Наверное, пока Бахмут не возьмут наши, мы и не уедем никуда отсюда. Но дали бы мне хотя бы две недели отпуска. Ну, съездить и поздороваться с семьей. Я назад бы вернулся обязательно, но хоть на две недели домой. Уехал сюда и пропал. Нет же ведь, вот прямо так и не заикайся даже насчет отпуска, прямо так и рявкают на меня, мол, «молчать, ничего не говорить (!)» и прямо так головой при этом мотают, — показывает мне на себе старшина, хмуря брови и мотая грозно головой из стороны в сторону, изображая больших командиров из какого-то штаба. Мне при этом рассказе немного смешно стало, но и мысли текут интересные в голове насчет обстановки здесь. «Видимо, пока
